Lingvids

Жесткой была и языковая политика. Айнский язык так и не получил письменности, но айнам уже не запрещали знать японский язык, наоборот, их стали ему учить (реально лишь с 1900-х гг., что один из исследователей связывает с тем, что во время русско-японской войны им отводилась роль «щита» против России [Yamamoto 1996: 34]). До 1937 г. все айны обучались в особых школах с сокращенным сроком обучения и числом предметов, основным из которых был японский язык; ни о каком двуязычии и бикультуризме не думали [Yamamoto 1996: 39]. Японскому языку учились не только в школах, но и через бытовое общение с японцами. Уже к 30-м гг. айнские диалекты стали забываться, начался процесс языковой ассимиляции, который тогда еще можно было бы повернуть вспять, если бы приняли меры [Yamamoto 1996: 43].

После войны, в период демократизации айнов формально уравняли в правах с японцами. Но от этого процесс исчезновения айнского языка лишь ускорился: ассимиляция, включая языковую, давала возможность повысить не только юридический, но и реальный статус, а никаких мер по сохранению айнского языка тогда не предпринималось. В итоге к 50-м гг. XX в. он вышел из реального употребления. Правда, исследователи и позже (даже в 90-е гг.) находили людей, в молодости или в детстве говоривших на этом языке, в результате язык и фольклор довольно хорошо изучены. Сахалинские айны после войны почти целиком переселились в Японию, где также перестали разговаривать на своем языке. Япония лишилась единственного своего традиционного языка меньшинства, по мировым меркам очень быстро, менее чем за столетие. И его исчезновение – результат не выбора айнов, а японской языковой политики [Yamamoto 1996: 27].

Лишь с 70-х гг., когда язык уже не функционировал, общественное отношение к нему, как и к айнской культуре в целом, стало меняться. Записанные тексты ныне покойных носителей этого языка также хранятся в фонотеке компании NHK как национальное достояние. И в нескольких японских университетах язык преподается, его можно выучить как иностранный, интерес к нему проявляют и айны, и японцы, и даже американцы. Но, разумеется, такие знания не приводят к возрождению естественного функционирования языка. Появились, впрочем, радиопередачи на нем.

В 1997 г. правительство сделало еще один шаг: айны и их язык официально защищены законом [Gottlieb 2005: 18]. Но что это может дать реально? Как указывает та же исследовательница, речь может идти лишь о сохранении элементов культуры (концерты фольклора и пр.) без связи с повседневной жизнью, которая изменилась необратимо [Gottlieb 2005: 22].