Такую же человеческую, историческую ограниченность Бердяев видел в догматических установлениях. Считая, что Откровению свойствен «сверхконфессионализм», он отвергал узкоконфессиональную ортодоксию, догматически принятые истины Откровения: «У меня есть настоящее отвращение к богословско-догматическим распрям. Я испытываю боль, читая историю Вселенских соборов» (с. 314). Для Бердяева Божье слово – это возможность новых прочтений: «Историческое Откровение было для меня вторичным по сравнению с Откровением духовным» (с. 183). «Откровение предполагает активность не только Открывающегося, но и воспринимающего Откровение. Оно двучленно» (с. 178).
Другие статьи:
О способностях к языку
Вплоть до тех пор, пока новый Кальман Кёньвеш со всей силой своего авторитета
не заявит, что никаких талантов и способностей к языку не существует, мы будем вновь
и вновь слышать замечания вроде:
...
О ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА ЯПОНЦЕВ
Вопрос об особенностях так называемых национальных языковых картин мира, как
мы видели в предыдущей главе, не всегда ставится корректно и часто связывается с
ненаучными спекуляциями, о чём шла реч ...