Lingvids

Русская классическая литература XIX века признаётся во всём мире как неоспоримое достижение Русской культуры и в аспекте рассматриваемой в ней проблематики (нравственность и психология личности, в особенности), и в аспекте выразительности языка. А «стандарт чистоты языка» эпохи великой русской классической литературы общедоступен, поскольку он запечатлён в “Толковом словаре живого великорусского языка” В.И.Даля.

Поэтому, устав от обилия невнятных, попросту безсмысленных или того хуже — вводящих в заблуждение — речей и текстов нашего времени, многие были бы рады возродить в настоящем или ближайшем будущем языковую культуру великой русской классической литературы. Однако это — мечта не только несбыточная (невозможно вернуться в прошлое), но и опасная: мировоззрение и миропонимание, в ней выраженное, оказалось плохой основой для того, чтобы многонациональная цивилизация России смогла избежать катастрофы культуры и государственности в 1917 г., что повлекло за собой все бедствия ХХ века [228]. Поэтому если бы любителям классической русской литературы удалось возродить в настоящем или в ближайшем будущем её языковую культуру, сделав её господствующей в обществе, то это стало бы программированием новой эпохи бедствий, вследствие неэффективности мировоззрения и миропонимания, выразившихся в русской литературе XIX века.

Если же обратиться к рассмотрению вопросов мировоззрения и миропонимания в историческом развитии языка [229], сделав это на основе того, что об этом сказано в материалах КОБ, включая и предшествующие разделы настоящей работы, то выяснится, что под общим словарным составом и грамматикой носителей языка могут скрываться как минимум три основных типа мировоззрения:

· Я-центричное, мозаичное;

· Я-центричное [230], преимущественно калейдоскопическое с включениями в общий калейдоскоп в качестве элементов каких-то узко специализированных мозаик (преимущественно бытового назначения и профессиональных);

· Богоначальное, выражающее триединство материи-информации-меры.

Каждый из названных типов мировоззрения имеет ещё множество подтипов, обусловленных происхождением (культурным наследием личности) и полученным образованием.

В психике личности все три названных выше основных типа мировоззрения могут быть представлены одновременно, имея какие-то общие фрагменты; их различие может не осознаваться ни личностью, ни окружающими либо полностью, либо в каких-то фрагментах; а личность в своей жизни может либо поддерживать режим мировоззренческих неопределённостей, либо разрешать их в пользу мозаичности как Я-центричного, так и Богоначального типа.

Соответственно этому обстоятельству всякий толковый словарь представляет собой описание того, как субъективные образы в психике составителя словаря соотносятся:

· в одном направлении — с языковыми формами, общими всем людям, образующим общество либо какую-то социальную группу в его составе;

· в другом направлении — с объективными образами явлений Жизни, по отношению к которым субъективные образы в психике личности являются либо информационными дубликатами того, что уже есть в Жизни, либо прообразами того, чему предстоит воплотиться в Жизнь (но не надо забывать, что среди субъективных образов в психике есть и то, что представляет собой небылицы, воплощение которых в Жизнь объективно либо субъективно невозможно);

· с жизненными обстоятельствами, в которых всем многозначным словам из толкового словаря в процессе их употребления присваивается определённое значение из множества, допускаемых этим толковым словарём (иначе при попадании в предложение слова остаются пустыми).

И каждый человек, будучи носителем языка, несёт в себе свой «толковый словарь», а кроме него — и свои нормы грамматики, определяющие возможности построения им в изустной и в письменной речи «порядка слов» - порядка словарно-нормативных лексических образований, регистрируемых в толковых словарях . Другое дело, что подавляющее большинство носит такого рода «толковые словари» и «грамматические таблицы» [231] в себе, не считая необходимым сделать их общим достоянием.

Толковые словари в большинстве своём создаются профессиональной наукой. Вследствие этого они изначально «подцензурны» [232], что хорошо видно на примере “Толкового словаря русского языка” под редакцией С.И.Ожегова: в нём представлен преимущественно «канцелярский» стандарт словоупотребления, во многом предназначенный для того, чтобы скрывать мысли, а не выражать их однозначно понимаемо для всех.

Но есть и толковые словари, не являющиеся подцензурным порождением официальной науки. Именно таков “Толковый словарь живого великорусского языка” В.И.Даля, который представляет собой уникальное явление в Русской многонациональной культуре: он — выражение искреннего неподдельного интереса В.И.Даля к языку его Родины (предки В.И.Даля — выходцы из Дании) и он не принадлежит ни одной из научных школ языкознания тех лет. А после своего появления (и особенно в результате многократных переизданий, имевших место ещё до 1917 г.) для многих легитимных научных школ языкознания он стал объективной данностью, — неприятной и не всегда удобной [233] в обращении.